栗黄泉の物語

Очередной роман одной внушительной силы волшебницы на этот раз обратился беременностью. Что ж, не беда - ведь она принадлежала к расе гномов, а для них подобное событие было всего лишь одним из многих способов испытать что-то новое. Однако всё было не так просто, поскольку это было одним из последних её приключений. На волшебницу точили зуб некроманты, которые решили проклясть её, и тёмное заклятие ужасной ношей обрушилось на плечи женщины. Однако это никоим образом не повлияло на её любвеобильность и любопытство - вскоре она вновь оказалась в романтической связи, и новой жертвой гномьего непостоянства могла оказаться некая тианка, жрица Фаразмы, что разделяла её любовь к путешествиям. Состояние волшебницы, впрочем, стремительно ухудшалось, и в конце концов выносливое тело волшебницы, долгое время пожираемое тёмной магией, в один день наконец сдалось, но перед смертью она всё же успела родить вполне здорового мальчика. Однако здоровым он был лишь на первый взгляд - было ясно, что проклятие не могло не затронуть его, и впоследствии жрице стало совершенно ясно - этот ребёнок каким-то образом связан с нежитью. Но исполнить священный долг перед своей богиней - избавить мир от этой нечисти - она не смогла. Всё же это был сын её любимой, да и не могла она поверить, что малыша стоит убивать только из-за того, что какая-то его часть волею случая была предана тьме. Ведь, проливая его кровь, она проливает в первую очередь кровь живую и тёплую...

И она решила усыновить его, обосновавшись в тот момент ещё только зарождающемся поселении Песочном. Получив тианское имя Куриёми, ребёнок с первых же лет был окружён восточной культурой и неумолимой заботой жрицы, а имя Матери Душ попросту не сходило с его уст. Это было весьма странно, ведь Куриёми, будучи затронутым проклятой силой нежити, не мог даже и мечтать быть услышанным своей богиней. То же, скорее всего, касалось и его наставницы, что лишилась её милости, но, будучи человеком веры необычайно сильной, она была уверена в том, что Фаразма позволит быть Куриёми в числе её последователей, а может даже и снизойдёт исцелить его от проклятой участи, в которой он ни в коем случае не повинен. В подобных мечтах и рождалась фанатичность подрастающего гнома, что с большим энтузиазмом впитывал религиозные знания, и даже носил кимоно с чёрными розами - символами, что, как говорили, приносит удачу и благосклонность Матери Душ. Куриёми и его мать много путешествовали, однако всегда возвращались в Песочный, всякий раз оставаясь там минимум на месяц. Это не очень радовало паренька -  местные задиры никогда не упускали возможности отпустить колкую шуточку насчёт его фанатизма, одежды и поведения. Ведь даже будучи не робкого десятка, та самая тианка, обучившая Куриёми владению мечом, была мягкая и добрая в душе, а потому её воспитанник и вёл себя соответственно. Даже Жу - змея-фамилиар кровной матери парня - не особо выручал, ведь чаще всего он оставался безучастным к окружающим, и мальчишки быстро понимали, что от него никакой опасности ждать не стоит. Конечно, Куриёми такое поведение задевало, однако он всегда старался быть вежливым. Ну, а с кем не получалось... Иногда, достигая высшей точки кипения, он мог устроить целую истерику, в процессе которой насилие в сторону обидчика было обычным делом. Однако обычным оно было только в таком состоянии, что само по себе проявилось всего лишь два-три раза. В конце концов, иногда всё казалось не так плохим - хоть Куриёми и был несколько стеснительным и немного замкнутым, он обладал довольно располагающей внешностью, что в сумме с теми же свойствами, над которыми в Песочном смеялись, в другом делали его чуть ли не "первым парнем на селе".

Шли годы... Задиры Куриёми взрослели и даже умирали, и те, кто считал его обычным ребёнком, за которого его было не сложно принять в силу свойств его крови, задавались вопросом - а кто это, собственно, такой? Особенно это касалось небольшой горстки гномов города, однако если они и подозревали, что он избежал Обесцвечивания, то об этом помалкивали. Даже почти уже созрев по гномьим меркам, Куриёми предпочитал компанию детей - хоть те и нередко дразнились, с ними было веселее и интереснее, чем со взрослыми, к тому же было легче избежать неудобных вопросов. Способный одурачить при надобности кого угодно, Куриёми всё же не мог обмануть своё сердце, которое билось чаще при взгляде на юную Амико, что тоже была из тиан-минцев как и его мать, и он начал проявлять знаки внимания. Однако его ждала та же участь, что постигла потом многих после него - аккуратный и незлобный отказ, который очень его расстроил, и, что более важно, расстроил его мать, которая вскоре после его тридцать четвёртого дня рождения скончалась от какой-то болезни.  

Хоть Куриёми и прожил половину довольно длинной человеческой жизни, было бы абсолютной правдой сказать, что по характеру он больше напоминал рассеянного ребёнка, чем рационального взрослого, даже по меркам гномов. А потому осиротевшего приняла к себе в дом Коя - жрица Десны в летах, что помнила те времена, когда он только начал появляться в городе.  Приёмный сын Кои Сандру очень удивился такому обстоятельству, однако сказать, что он был не рад значило бы соврать - в конце концов, они часто виделись и раньше, а теперь стали настоящими братьями. Однако не стоит забывать ещё об одном факторе, что побудил жрицу Десны взять Куриёми в свой дом - она при первом взгляде поняла, что он несёт в своём теле какую-то тёмную ношу, оскверняющую его. Она попросту не могла пустить его в этот жестокий мир, где он, будучи одним из самых скромных и недооценённых бойцов города, пусть и расправился бы с парочкой гоблинов, однако рано или поздно всё равно увидел бы паладинскую плаху. Таким образом, она считала, что помогает уже второму нуждающемуся избежать печальной судьбы, как однажды она помогла Сандру. Они втроём хранили тайну его крови, от всей души надеясь, что объект поклонения Куриёми найдёт в себе милосердие исцелить его или хотя бы ответить.